Нота министра иностранных дел Болгарии

Нота министра иностранных дел Болгарии Хр. Калфова от 25 августа 1923 г., на наш взгляд, в основном отвечала предъявленным Советской Россией требованиям. Поскольку в последующие годы на нее как на неудовлетворительную в этом отношении не раз ссылалась советская сторона, приведем ее наиболее важные положения. Во-первых, Калфов признавал основательность некоторых адресованных болгарскому правительству упреков, в частности, за недостаточно быстрое принятие мер против вспыхнувших инцидентов и беспорядков. Во-вторых, сообщал об увольнении в связи с событиями десяти жандармов и о некоторых других административных мерах. В-третьих, недвусмысленно заявлял: «Болгарское правительство искренне сожалеет о происшедших событиях» Наконец, отвергая обвинение в том, что болгарское правительство якобы враждебно делу репатриации русских беженцев, желающих вернуться на родину, Калфов заявлял: «Болгарское правительство, наоборот, с удовлетворением бы видело возрастание в возможно большей пропорции количества таких добровольцев» и даже готово взять на себя часть расходов по перевозке беженцев; только хочет быть уверенным, что при этом не будет вестись никакой политической пропаганды против существующего в Болгарии порядка.

Представляется, что В целом болгарской стороной были даны достаточные основания для урегулирования конфликта и для продолжения в той или иной форме дела репатриации беженцев, в чем и Болгария и, казалось, СССР были существенно заинтересованы. Чичерин, получив эту ноту, поспешил даже согласовать с ГПУ свои предложения относительно новой миссии. 3 сентября 1923 г., сообщая об этом в Политбюро ЦК РКП и о «примирительном характере» последней ноты Калфова, Чичерин просил высший орган государственной и партийной власти Советской России «пойти навстречу болгарскому правительству».