Репатриационная комиссия

Однако, вопреки ожиданиям, получил отказ. Политбюро ЦК РКП на заседании 6 сентября постановило: «Поручить НКИД потребовать от болгарского правительства Дополнительного удовлетворения, полной дипломатической гарантии для нашей новой Краснокрестной миссии и изгнания из Болгарии белогвардейских штабов» . Исполнительному Чичерину пришлось сочинять новую ноту Кал — фову. Начинив ее массой мелких придирок, он изложил одно из предложенных Политбюро требований следующим образом: Советское правительство готово отправить в Болгарию новую репатриационную комиссию «под непременным условием официального предоставления этой комиссии Полного дипломатического имммунитета и права посылок шифровок и курьеров с неприкосновенной почтой» .

Чем можно объяснить указанную позицию ПБ ЦК РКП? Выдавить как можно больше уступок из Болгарии, находившейся в труднейшем международном и внутриполитическом положении? Вполне возможно. Но главное, что приходит в голову, — это начавшаяся в московском руководстве лихорадка в связи с ожиданием непосредственной «мировой революции» в Германии и подготовка к ней, которая все остальные заботы оттеснила на задний план. По-видимому, большевики рассчитывали на то, что германский пожар накроет и Болгарию, а победоносная революция сама разберется с врангелевцами.

В нашем распоряжении имеется несколько документов, из которых следует, что правительство Цанкова, не имея международной защиты и еще «не оперившееся», определенные надежды продолжало связывать с Россией. Так, в одном из агентдонесений из Софии от конца 1923 г. говорилось, что в болгарском МИДе имеются сторонники установления дипломатических отношений между Россией и Болгарией, и на этом будто бы настаивает Вена; что вопрос обсуждался в Совете министров Болгарии и, хотя временно отложен, «видно, что непримиримость по отношению к России постепенно исчезает, и все надеются, что вопрос разрешится в положительном смысле», к чему послужит и влияние Италии.